О ПОКАЯНИИ

 

Покаяние – многообильный плод, возлюбленные, потому что вся­кими способами приносит Богу доблестные дела. Это – многоплодное поле, потому что возделывается во всякое время. Это – древо жизни, потому что воскрешает многих умерших грехами. К нему прививается всякое небесное учреждение, потому что оно сопричастно Божеству. Бог увеселяется им, как силою Своего творчества, потому что кого грех пытается погубить, тех воссозидает оно к Божией славе. Покаяние – неущербающий Божий мешец, потому что человеческие души сберега­ет от погибели. Это – обильный прибыток у Бога, потому что приво­дит к Нему человеков и толпами собирает грешников.

Думаю, что в нем состоит духовная лихва, потому что покаяние жнет, чего не сеяло. Тело сеет тление, а покаяние, и его пожиная, воз­водит до чистоты. Порок сеет страсти, а покаяние, исторгая их, посе­вает доблестное житие. Оно берет, чего не давало; это – благочестный собиратель роста, взыскивающий, чего не давал. Грешникам говорит: «Отдайте мне бремя грехов, это рост по моему взысканию. Имеешь ты веру? Дай лихву веры – покаяние. С ним вера твоя свободна от дол­гов. Не давало я тебе лукавства, – говорит оно, – отдай мне его, че­ловек, и, истребив оное, представлю тебя Богу, как читал ты о сем в притче о таланте».

Уразумей, что говорит Евангелие: покаяние называет оно куплею Божиею; производившие добрую куплю им удвоили свое достояние. Добрые делатели им удобрили Божию ниву, через него обогатили Цер­ковь плодами, им наполнили Божии житницы. Через него земля стала небом, потому что наполнилась святыми – этими земными ангелами. Восхваляются добрые служители, покаянием во много крат умножив­шие посеянное. Сподобились наград добрые Божии домостроители, с великою выгодой дававшие в рост серебро. По наградам будем заклю­чать о делании, по похвалам узнавать семя, по росту приобретать све­дение о том, сколько дано в рост. «Поелику, – говорит оно, – произ­водили вы добрую куплю, и к пяти талантам присовокупили другие пять, то будьте над десятью городами. Ты берешь серебро, Господи, и дарствуешь города; Ты дал таланты, и раздаешь города. «Да, – гово­рит Он, – города – плод, собираемый покаянием. Поелику вы стали попечителями спасения, то и Я ставлю вас князьями народов на про­славление».

Итак, хорошо мы сказали, что покаяние есть Божий мешец, потому что им устрояется доблестное житие. Бог видел, что род человеческий возмущается врагом, и к низложению его противопоставил покаяние. Враг убеждает согрешить, а покаяние готово принять согрешающего. Враг побуждает сделать беззаконие, а покаяние советует обратиться. Один нудит к отчаянию, а другое обещает надежду спасения. Грех низ­лагает совесть, а покаяние служит ей жезлом к упокоению. Ибо Господь возводит низверженныя (Пс.145:8); совершает же сие через покаяние. Когда слышишь, что Давид говорит: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (Пс.22:4), разумей, что, по слову его, утешили они покаяни­ем. Змий убеждает нечествовать и готовить огорчение, а покаяние сове­тует не тревожиться и не отчаиваться в спасение. Порок ослепляет ра­зум, а покаяние, возжегши светильник, издали указует ему Бога.

Ногам кающегося светильником служит закон, но не без покая­ния. Что говоришь ты, пророк? Не глазам ли светит светильник? Ноги не имеют глаз; как же, миновав глаза, даешь зрение ногам? Душевные ноги суть очи. Плоть переходит с места на место, чтобы ей увидеть; душа, не двигаясь с места, созерцает мысленно. Пророк душе возжег светильник. Но не вещество нужно мысленным очам; в покаянии за­кон служит светильником, потому что согрешающие через него срета­ют опять Бога. Беззаконник омрачился, не видит благости. Почему? Потому что враг наполнил душу отчаянием. Но покаяние, как добрый врач, снимая с души мглу и все, что затрудняет ее, показывает ей свет Божией благости.

Диавол не дает нечестивым одуматься, представляя им суровость покаяния. А покаяние, видя хитрость его, подходит с ласкою и говорит: «Приведите только себе на память Бога, и я потружусь за вас. Пред­ставьте в уме Его милосердие, и я буду ходатайствовать за вас с возды­ханиями. Слегка только воздохните, грешники, в покаянии, и сделаю вас Божиими слугами». И пророк Исаия сказал: егда возвратився воз­дохнеши, тогда спасешися (Ис.30:15). «Вот,– говорит покаяние, – привожу тебе и свидетельство; только покайся». Если согрешивший воздохнет, то с воздыханием отойдет от него и бремя, возложенное зми­ем; по облегчении же ума отгонит он от себя и мглу неведения, и око душевное сделается ясным, и вскоре покаяние будет руководствовать душу ко спасению.

Тогда грешник не только будет воздыхать, но и с великою скорбью проливать слезы. Почему же? Потому что душа после долговременно­го разлучения с Богом, увидев Его, как Отца, возбуждается к пролитию слез; оттого что, наконец, увидела Родителя, проливает она слезы и пре­клоняет к себе Бога, ибо любит отеческое благоволение; и таким обра­зом очищается от всего, до чего доведена была змием. Или не слыхал, что сказал Давид: измыю на всяку нощь ложе мое? (Пс.6:7). Но сперва он воздыхал, а потом плакал. Докажу тебе и целою природою, что сперва бывает ветер, а потом идет дождь; сперва гремит гром, а потом из обла­ка образуются дождевые капли.

Есть воздыхание и безгласное, как говорит святой Павел, что Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными (Рим.8:26). Памя­тование о Боге приводит грешников к воздыханию, потому что Давид еще: Помянух Бога и возвеселихся (Пс.76:4). Ибо кающиеся радуются, что освободились от уз змия. Хуже всяких уз греховное ослепление, хуже оков повреждение зре­ния, потому что душа находится во тьме; стрегомая в узах греха, живя в непроницаемой для света темнице, не знает она, что пребывает в не­ведении. И в другом месте сказано во псалме: Не познаша, ниже уразу­меша, во тме ходят (Пс.81:5), потому что неведение есть темница, удобно полагающая преграды душе. И апостол Павел сказал, что Бог избави нас от власти темныя и престави в Царство Сына любве Своея (Кол.1:13), потому что человечество как бы во тьме было заключено неведением Божества.

Воздохнувший Давид омочал слезами ложе свое, потому что оск­вернен был прелюбодеянием; но омыл он слезами постелю свою, кото­рую осквернил беззаконным союзом. Он же говорил: Утрудихся возды­ханием моим (Пс.6:7); а труд воздыхания есть множество слез, труд воздыхания есть сердечная болезнь. Итак, несомненно, что и слезы ум­ножаются от предшествующих воздыханий.

Когда сопротивник видит, что, внушая нечестивым отчаяние, пре­побеждается ими, тогда употребляет другой способ: улещает грешника предаваться страстям и успевать в самых гнусных делах. Но покаяние снова противится ему, уничтожая в совести обольщение, уязвляет со­весть, поражает рассудок, чтобы пробудить усыпленную душу. Ибо обольщение смущает совесть, делается перед нею темным облаком и преграждает ей доступ к Богу.

Совесть имеет естественное к Нему стремление и отвергает вкрав­шуюся прелесть. Часто грех бесстыдно вторгается, но совесть, восполь­зовавшись обстоятельствами времени, берет верх. Приходит ли кто в стра­хе, находясь в темноте, она обличает, что это по причине греха. Ибо Писание говорит: Бегает нечестивый ни единому же гонящу (Притч.28:1); и еще: праведный... яко лев уповая, а нечестивый бегает и тени своей. И закон говорит: и вложу страх в сердце ваше ...и побегнете ни комуже гонящу... и поженет вас глас листа носимого ветром (Лев.26:17,36). Или на корабле приведен будет кто в смятение бурным волнением моря, совесть напоминает ему нечестие его; или при землетрясении приводит на мысль беззакония; или когда один кто на пути, обновляет в памяти страсти его. Наконец, если не обратится, обличает, когда впадет в не­мощь и в телесную болезнь, он по животолюбию дает обет Богу сокру­шить в себе грех. Боясь умереть и лишиться приятностей жизни, терпит он терзание совести, и прибегает к познанию – этому посреднику Бога и человеков. Если бы настоящее не казалось ему приятным, худо пони­мал бы он важность покаяния. Но поелику желает жить, и боится стра­даний, то обращается к Богу с молением жить еще долее.

Так случилось с юношей, упоминаемым в Евангелии, который, взяв у отца наследство и отправившись в дальнюю сторону, расточил имение с блудницами, забавлялся, пируя неблагопристойно, издержал все, что имел, и не мог снести одиночества даже на краткое время, потому что покаяние обратило ему в обличение приятности прежней жизни, внушая, что скудость произошла не случайно, но по обольщению како­го-то врага. Возжелал он той жизни, которую называл вожделенною и, не терпя жить в скорбях, переносил обличение совести. Так изнежен­ность прежней жизни стала причиною обращения; мучительная скудость против воли привела его к благочестию. Что же говорит юноша? – иду ко отцу моему и реку ему: отче, согреших на небо и пред тобою (Лк.15:18). О, какое мудрое покаяние! О, какое благоискусное домостроительство! Покаяние делает, что Бог совершенно ни в чем не имеет ущерба; или долготерпя, или не обращая, по-видимому, внимания, или возбуждая, без утраты сохраняет оно приобретенное. Покаяние попустило юноше впасть в обман; наскочил на него диавол, делал, что хотел, покаяние безмолвствовало, обличение совести молчало, повелевало ему до вре­мени не приступать к делу, и когда встретилось нужное время, как ма­терь, распростерши лоно свое, заключило его в объятия, исторгло его из рук мачехи – сластолюбия, чтобы возвратить матери – благоче­стию. Змий покорным ему дает рожцы; он, как отчим, не жалеет чужих детей, советует худо расточать отеческое достояние, обещает, обольщая мечтами, на сонного наводит многозаботливость, издевается над про­будившимся, который видит себя и нагим, и нищим. О, змииная хит­рость! Так обнажил он и прародителей: обещать им Божество – и, об­нажив их, сделал, что, как черви, стали пресмыкаться по земле. Если бы не было покаяния, давно бы погиб род человеческий. Если бы не оно вскоре простерло руку защиты, не стоял бы доныне мир. Итак, юноша говорит: отче, согреших на небо и пред тобою. Согрешивший сын по­звал отца, жалуясь, что обольстивший его есть отчим и злоумышлен­ник; увидел он коварство, увидел обольщение – и притек к покаянию, как к матери. Долгое время терпел он голод, питаясь рожцами, терпел жажду, долго ища со свиньями грязи. Но покаяние, как сердобольная матерь, подавая свои сосцы, юношу, как действительного младенца, снова питает млеком. Через веру воскормило его хлебом и, ставшего юношею, питает млеком, потому что грех истощил его силы. Если бы не было млека, не мог бы он исцелиться, потому что весьма изнемог, в срамной жизни расточив естественный ум. Но кто не мог восстать, того восставило покаяние, напитав млеком; оно уврачевало крайне немощ­ного и отдало на руки отцу; заблудшую овцу возвратило Пастырю.

Видишь ли, как покаяние без ущерба сохраняет все Богу? Видишь ли, что сперва представляется оно грешникам не суровым, но снисходи­тельным и легким? Не предложило оно поста, не потребовало ни воз­держания, ни бдения, но пригласило начать исповеданием. С легчайшего полагает начало, зная, что совесть благосознательна. Она берет душу на свое попечение и старается, чтобы долг ее был взыскан. Она сота­инница покаянию и спешит очистить душу. Совесть во всяком произ­водит озабоченность, желает только привести ум в познание и знает, что впоследствии будет ей послушен. Ей известно естественное с ним сродство, потому что сама воспитала его. Ей известна благопокорность души, потому что как всадник правит ею; убеждает покаяние, чтобы приступило к душе, начиная с легчайшего, в ожидании от нее воздаяния. «Воздохни только, – говорит она, – и душа сделается тебе рабою; разумей только, что повелеваешь ей, и от малого семени про­израстит древо жизни». Она хочет, чтобы принято только было покая­ние; желает, чтобы оно утвердилось в грешниках, и удобно приводит их к Богу; хочет, как солнце, проникнуть и осветить весь ум; спешит приобрести в нас участок, и в непродолжительном времени делает нас Божиим стяжанием, как закваска, начав свое действие, заквашивает все тесто. Посему-то, предлагая легкое, утаивает трудное. Действует, как художник, потому что знает хитрость змия. Знает, что он, как пес лижет струпы и не хочет вонзать зубов своих в глубину грехов; знает, что он, как свинья любит грязь и не хочет, чтобы погрязающие в стра­стях отринули его.

Если покаяние извергает нечестивых, как гной, то пожрет их сви­нья; если бросит их, как трупы, то поглотит их лютый пес. И в псалмах сказано: Озоба и вепрь от дубравы, и уединенный дивий пояде и (Пс.79: 14), ибо столько строит он козней нечистым на всяком месте. Но покая­ние щадит род человеческий и уловленного зверем спасает Богу, как видно сие в примере Давида, который отнимал козленка у медведя (1Цар.17:34,35), чтобы показать тем благость Божию. Кто ж этот медведь? – Беззаконие. И кто козел? – Разбойник, за беззаконие при­гвожденный ко кресту. Обратился беззаконник, уязвлен совестью, ис­поведал нечестие, познал Царя славы, уверовал в Божество Его, – и едва проглаголал слово, Христос исхитил разбойника из уст смерти, как Давид козленка.

Не должно, братия, отчаиваться в спасении, имея матерь – покая­ние. Не должно, возлюбленные, терять надежду на спасание, когда уте­шает нас такая матерь. Уловленных зверем вводило оно в рай к Богу, ужели отвратится от нас? Помиловало их, бывших вне Церкви, ужели не умилосердится к нам? Обращается с советами к не уверовавшим еще, ужели отвергнет нас, уже уверовавших?

Никто, желая получить, чего не имел, не губит того, что имеет. Как же Богу и Отцу уступить обладание теми, которых стяжал кровию Сына Своего! Никто не расточает охотно того, что собрал с трудом. Как же Богу без сожаления отвергнуть тех, которых приобрел из язычников трудами апостольскими! Ужели напрасно предопределил Он пришествие Сына Своего, или ни во что вменил излияние крови Его, или хочет уни­чтожить домостроительство смерти Его, или нимало не почтил славы Воскресения Его, так что легко отвратится от нас, спасенных сими Та­инствами. Он послал Духа Святого и освятил Церковь, Он послал Апо­столов благовествовать язычникам. Если не хочет, чтобы спаслись мы, то напрасно употреблял столько средств; или не знал нашего положе­ния, или посмеялся над язычниками. Но непозволительно и помыслить то или другое, потому что Он и не не знал и не сделал ничего излишне­го. Мы – стадо Его, и Он – наш Пастырь и ныне, как и в раю. Он дал покаяние, как очистительную воду. Если в чем прегрешим, им омыва­емся. У нас есть баня не только пакибытия, но и обновления (Тит.3:5). Если в чем согрешим, омывшись покаянием, делаемся чистыми.

Закон имел у себя пепел юнчий (телячий) для кропления, а мы име­ем у себя умерщвление покаяния. Там очищались пеплом, а мы, снедая хлеб, как пепел, освобождаемся от вины. Закон дает и иссоп для очище­ния, а Евангелие желающим получить прощение через покаяние указы­вает на ядение зелий. Креститель, питаясь злаками, показал в себе со­вершенного мужа, потому что, проповедуя покаяние, соделался образ­цом для кающихся. При очистительном кроплении употреблялась и вода, потому что и у нас в меру пьют воду кающиеся.

Покаяние есть жертвенник Божий, потому что при посредстве его согрешающие умилостивляют Бога. Даже безубыточно оно для прино­сящего покаяние, чтобы разумели мы, какое расстояние между зако­ном и Евангелием. Под законом иные нередко отказывались объявлять грехи свои, по причине издержек; и скупость в принесении жертв слу­жила покровом пороку. Христос, пришедши, устранил и сие, даровав покаяние – сей безубыточный жертвенник. Думаю, что змий радовал­ся скупости на жертвы, потому что находил повод к нарушению зако­на. В сугубое зло впадали скупые; они не исповедовались во грехах и пренебрегали закон. Смотри, сколько облагодетельствовал нас Спаси­тель, потому что покаянием с корнем истребил то и другое. Многие не приносили жертв по бедности, а не по скупости; но покаяние предот­вращает и этот предлог бедных, потому что очищает без издержек. Иные по лености, или не находя под руками нужного, не приносили жертв для умилостивления за грехи; но покаяние отняло всякий предлог, при­нося жертву совести, ибо требует не козла, но исповедания; не нужно ему овцы на жертву, оно исповедуется в совести. Нет горлицы у тебя, грешник? Воздохни – и Бог вменит тебе это паче горлицы. Нет у тебя птицы? Плачь – и вменится тебе в жертву. Нет у тебя голубя? Возвести грехи свои Богу – и это будет твоим всесожжением. Если помолишься, Бог примет молитву твою вместо тельца. Если припадешь с искренним сердцем, усердие твое поставит выше принесшего в жертву вола. О, как высоко покаяние! Сколько в нем чудесного! Оно одно – и все может. Земля дает плоды, и стада дают волну; покаяние же заменяет собою и землю, и твердь, потому что согрешающим служит вместо плодов и птиц. На что тебе покупать овцу? Покаяние есть стадо, принадлежащее Церк­ви. На что тебе приобретать птицу? Покаяние есть небо, вместо птиц преклоняющее к тебе Бога. На что тебе приготовлять семидал (крупи­чатую муку)? Оно очистит тебя без курения дыма.

Какая благодать Евангелия! Ею исправлен вес закон. Народ сам для себя делается иереем в Церкви, потому что имеет совесть, которая приносит за него жертвы, молится от сердца, и сам за себя умилостив­ляет Бога. Итак, не под законом исполняется Моисеево изречение, но подтверждается в Евангелии. Ибо Моисей говорил Израилю: вы ...цар­ское священие и язык свят (Исх.19:6), и Исаия подобно сему говорит: вы же священницы Господни наречетеся, служителие Божии вси (Ис.61:6). Но из народа иудейского никто не приносит себя Богу. В Церкви же и грешники кающиеся делаются иереями, потому что самих себя прино­сят в жертву Богу. О, как действенна благодать покаяния! Она и согре­шивших рукополагает во иереи. О, как велико ее утешение! Она ка­ющимся сообщает священнический сан. Грешник не уплатил еще долга – и через покаяние делается неответственным в долге. Он не сложил еще с себя бремени – и облачается благодатию. С приятием на себя сана не приемлет забот: покаяние не обещает только, но дает уже очищение от грехов и оставление оных; не к надежде только приводит согрешивше­го, но единым словом изрекает повеление, уверяет, что будет свободен. Оно говорит ему: «Познай, что имеешь у себя, а не жди. Но благодея­ние еще выше. Уразумей, чем обладаешь, и знай, что уже сам ты себе покровительствуешь. Данной тебе благодатью удостоверяю тебя в бу­дущем. Уверься в милосердии Божием; приятно Богу, что ты притек к Нему, и Он доказывает тебе благость, потому что прежде оставления грехов рукоположил тебя во иерея».

О, какая благодать от Бога, Который, еще не прияв, Сам дает пер­вый и, видя малое, дарует великое! Еще не воздохнул согрешивший, а Он дал уже ему дерзновение. Тот не пролил еще слез, а Он предвари­тельно открыл Ему доступ к Себе. Велико покаяние и крайне любезно Богу, потому что оно действительно творит волю Его. Оно по превосходству архиерействует пред Богом, ибо вот, ежедневно рукополагает Ему иереев.

Покаяние есть и Божия трапеза, потому что через него вкушает Бог спасение человеческое. И Спаситель говорит: Мое брашно есть, да со­творю волю Отца Моего, Иже на небесех (Ин.4:34). Итак, покаяние есть чудный хлеб Божий: Бог вкушает в нем исповедание совести, Он пиет в покаянии слезы умиления; в нем наслаждается благоуханною вонею – искренним чувством воздыханий, потому что они для Бога, как благоухающее вино. Вот многообразные брашна Божии: воздержа­ние, пост, бдение, прилежная молитва, покорность со смирением, ибо сие благоугоднее Богу других жертв. В псалмах говорит Он: Еда ям мяса юнча? или кровь козлов пию? (Пс.49:13). Скажи же, пророк, что вкушает Бог? Какое питие угодно Ему? Давид ответствует и говорит: хочешь ли, чтобы Бог вкушал? Если желаешь напитать Бога, пожри Богови жерт­ву хвалы, и всякую Он приемлет подобную жертву; и воздаждь Вышне­му молитвы твоя (Пс.49:14) – и принесешь Ему самое лучшее питие. Ибо апостол Павел говорит, что совершение добрых дел есть хлеб Вла­дычний. Словесное, говорит, служение ваше (Рим.12:1) принесите, по­тому что в едином хлебе Христовом все едино тело есмы (1Кор.10:17). Ибо во Христе приносимся, как хлеб; Христос есть Агнец Божий, взем­ляй грехи мира (Ин.1:29), и покаяние отъемлет у согрешивших нечи­стую совесть.

Итак, покаемся мы, согрешившие, чтобы нам победить диавола. Будем непрестанно приносить покаяние, чтобы сотворить угодное Богу. Покаяние многообразно, и потому творит различные предложения Богу. Оно питает Бога, как сказали мы, хвалою и также исповеданием; пита­ет Его воздержанием, благочестием и подвижничеством; питает Его различными милостынями. Ибо неприлично было бы для людей делать на вечерях различные предложения, а Богу иметь однообразное пред­ложение. Посему Христос сказал милостивым: понеже сотвористе еди­ному сих братий Моих менших, Мне сотвористе (Мф.25:40).

Как же это? Он не с нами и приемлет от нас благодеяния? С кем не собеседует, вкушает с теми пищу? Кем не зван, с теми сопребывает? – Пророк говорит, что небо и землю наполняет Бог (Иер.23:24). Итак, везде Он находится и прославляемый благоугождается сим.

Итак, что же? Ужели соприсущ Он и злодеям? Да, соприсущ, чтобы обличать сделанное, а не соизволять на грех, потому что благоволение Божие пребывает на святых, а над беззаконными грозный надзор Его. Говоришь: почему же Пророк сказал: далече отстоит Бог от грешных? (Притч.15:29). Да научают тебя слепые: солнце взошло, но они его не видят. Бог и близок к грешным, и далек от них: близок на обличение, далек же благоволением. Или аще утаится кто в сокровенных, и Аз не узрю ли его; рече Господь (Иер.23:24). Итак, Он близок, чтобы обли­чать, и далек, потому что грешники не видят Его.

Итак, что же? Видят ли Его праведные, когда делают доброе? Сему научит тебя Евангелие, говоря: Кто приемлет слова Мои, явлюся ему Сам... Аз и Отец Мой... к нему приидема и обитель у него сотворима (Ин.14:21,23). Как же это будет? О сем говорит ученикам Своим: иже вас приемлет, Мене приемлет; и иже приемлет Мене, приемлет Послав­шаго Мя (Мф.10:40). Итак, когда приемлешь странников ради Христа, тогда видишь Христа; когда ради Его упокоеваешь немощных, тогда Его же видишь; когда, что бы то ни было делаешь ради Его, тогда Он у тебя перед глазами, и ты созерцаешь Бога. Сказано: Бог любы есть (1Ин.4:8). Если имеешь любовь, – видишь, Кого имеешь в себе. Как же ты видишь? Слушай опять: радуешься ты, делая добро, услаждаешь­ся, творя дела любви, веселишься, исполняя послушание. Итак, любовь есть радость и веселие: она содействует тебе в добрых делах; ты видишь Бога, содействующего тебе, ибо всякий знает того, кто одно с ним дела­ет дело. Любовь невидима плотским очам, не смотрит на правду, и не показывает другому своей святости, но она видима очам душевным. Радуясь и веселясь о сделанных тобою добрых делах, видишь ты Бога и не отрицайся, что видишь Его; Бог любы есть. Ужели потому, что не видишь целомудрия, не усматриваешь его и в делах? Так, хотя и не ви­дишь Бога чувственными очами, однако же видишь Его в любви. Ибо всякий, кто делает добро, радуется; посему и Павел сказал: Всегда ра­дуйтеся. Непрестанно молитеся (1Фес.5:16-17).

Говоришь, почему же в Евангелии, сказано: Бога никтоже виде ни­гдеже? (Ин.1:18). Никто не видел величия, или естества Божия; но свя­тые видели Бога в символах: Моисей – в огне купины, Иов – в буре, Исаия – в облаке, Павел – в свете, весь Израиль – во гласе; и ныне видят святые, именно же, руководимые делами, как бы Чем-то По­средствующим. Неизвестные цари делаются видимыми посредством живописного искусства; не видал ты царя, но видишь его в изображени­ях. Не видал ты лица домостроителя, но, смотря на дело его в здании, видишь человека. Так видишь и Бога, потому что удивляешься Ему. Не знаешь ваятеля, но видишь его в ваянии, и другим рассказываешь о про­изведениях его. Видишь убитого кем-нибудь льва и, не видя убившего, дивишься его силе. Слыша о Давиде, что камнями умертвил он Голиа­фа, как будто бы видишь перед собою праведника и дивишься вере сего мужа. Во псалмах сказал он: Да будут уши Твои внемлюще гласу моле­ния моего (Пс.129:2). Из сего научаемся, что можно видеть и слухом. Так и мы, если хотим, видим в добрых делах; но пророки видели пре­восходнее, потому что жили высшей деятельностью.

И невидимое можно видеть и больше, и меньше, есть и делающие доброе в большей и меньшей степени. Есть более ревнующие и менее делающие и есть менее ревнующие и более делающие. Праведники ма­лыми делами умилостивляют Бога более, нежели иные, делающие мно­гое; потому что Бог взирает не на дело, но на намерение, и смотрит не на то, что сделано, но на то, что совершено с ревностью. Недоумение в рассуждении сказанного разрешает вдовица, потому что двумя оволами препобедила богатых. И в скинии свидения принесшие власы козии благословлены наравне с богатыми, и перевивавшие виссон с золотом поставлены наравне с теми, которые из власов соткали покров для ски­нии свидения. Итак святые различно видят Бога, равно как и питают Его различно, по различию дел и благодати.

Хотя все питают Бога, но всех более празднует Богу покаяние, ибо и Евангелие говорит, что Бог радуется более о единем грешнице ка­ющемся, нежели о девятидесятых и девяти праведник (Лк.15:7). Покая­ние праздник творит Богу, потому что и небо призывает на пир. Анге­лы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все небесные чины пиршествуют, возбуждаемые к веселию покаянием. Не тельцов, не овец закаляет для них покаяние, но предлагает для радования спасе­ние людей грешных.

Покаяние в жертву приносит согрешивших, но и опять оживотво­ряет их; умерщвляет, но и опять воскрешает из мертвых. Как же это? Слушай: берет оно грешных и делает их праведными. Вчера были мерт­вы – сегодня живы они для Бога покаянием; вчера были чужие, а се­годня свои Богу; вчера беззаконны, а сегодня святые.

Покаяние, возлюбленные, есть великое горнило, которое принима­ет в себя медь и претворяет ее в золото; берет свинец и отдает серебро. О, сколько прибытков доставляет Богу покаяние! Какие выгоды при­носит своим делопроизводством! Переплавляет – и не требует платы от владельца; переплавляет – и не имеет нужды в дровах и огне; переплавляет – и не нуждается в делателях. Какое искусство! Какое изоб­ретение! Какая сила претворения! Свинец сам себя сожигает. Как же это? Так, что грешники сами для себя делаются горнилом. Дрова, и огонь, и наемники воспламеняются при воспоминании грехов. Возды­хания, восставляя душу против тела, до того воспламеняют их, что [они] сами собою тают – столько в них сладости и легкости! Ибо тогда на­чинают разрешаться затверделости порока, когда воздыхающие про­льют слезы; и покаяние очищает разрешенные составы прежнего устро­ения прежде, нежели благодать, срастворившись с умом, сделает сви­нец золотом. Если видал ты, как стекло принимает цвет гиацинта, смарагда и сапфира, то не усомнишься, что покаяние делает как бы из свинца серебро и из меди – золото. Если и человеческое искусство уме­ет срастворять одно вещество с другим и бывшему прежде придавать новый вид, то кольми паче благодать Божия может сделать еще и боль­шее? Человек налагает на стекло листы золота, и что прежде было стек­лом, делается по виду золотом. Так и благодать бывшего вчера безза­конником сегодня делает рабом Божиим, и не поверхностно только, но даже в совести по Богу. Если бы и человек захотел примешивать к стеклу золото, то стекло делалось бы златовидным; но, избегая траты, придумал он достигать сего наложением самого тонкого листа. Покая­ние же, полагаясь на Божие благоволение, срастворяет кающегося с бла­годатью Святого Духа и человека всецело делает сыном Божиим, что­бы не наружную одну накладку иметь ему на себе.

Святой закон повелевал священные вещи устроять все из золота. Законодатель не допустил пустоты в сих драгоценностях, чтобы знали мы, что святые Божии имеют в себе всецелую святость; не допустил пу­стоты в святых утварях, чтобы служитель Божий не имел в себе чего-либо суетного и бездейственного; не допустил в святых утварях Своих пустых промежутков, чтобы не мог враг вкрасться и где-либо укрыть­ся. И некто из мудрых сказал: Аще дух владеющаго взыдет на тя, места твоего не остави (Еккл.10:4).

Послушай, кающийся, и от всего сердца приступи к Богу; послу­шай, согрешивший, и Он воздаст тебе всецелым благочестием. Ты сам себя переплавляешь, сам себя искушаешь, сам себя претворяешь. Не будет у тебя никого другого, перед кем мог бы ты быть служителем. Никакого нет у тебя предлога не быть всецелым. Если будешь иметь благочестие только наружное, то ты лицемер. Ежели ты легок, или есть в тебе пустота, то не можешь быть святой утварью. Пустое место пока­зывает несовершенных, а в жертву приносится совершенное. Сказано: овча непорочно единолетно приноси во всесожжение Господу Богу твое­му (Лев.23:12).

Скажу тебе, как человек через покаяние делается совершенным, чтобы, узнав самый способ, не иметь тебе извинения. Слушай. Прино­сишь ты покаяние в отравлении других? Истреби всякий след сего, не явное только оставь, но не занимайся и втайне. Перестал ты умерщ­влять людей – удерживай и язык от клеветы, от злословия, от сплетней. Приносишь ты покаяние в идолослужение? Бегай гаданий, наблюдений полета птиц и других примет, – это части идолослужения, когда по сим признакам прорицают, звездочетствуют, обращаются с вопросами к наблюдателям звезд и гадателям. Приносишь ты покаяние в блуде? Осуждай всякий блуд, потому что им порождены всякие распутства. Берегись смеха, шуток, сквернословия, чревоугодия, – это пути к блу­ду. Приносишь ты покаяние в сделанной неправде? Отжени от себя вся­кую неправду, потому что от неправды прозябли все излишества среб­ролюбия. Приносишь ты покаяние в нарушении клятвы? Совершенно воздержи себя от лжи и воровства, потому что пучина и преддверие ложной клятвы – ложь. Приносишь покаяние в лукавстве? Бегай раз­дражительности, ненависти, зависти, противной робости и всякой ни­зости. Приносишь покаяние в безрассудстве? Не только уклоняйся зре­лищ, но и во всяком месте удаляй от себя смех и всякую мирскую заба­ву, ибо подобные сим вещи принуждают возвращаться к прежнему. Приносишь покаяние в неправославии? Не сближайся с еретиками. Приносишь покаяние в маловерии? Удаляйся всякого простонародно­го пиршества. Приносишь покаяние в том, что поссорился? Приучи язык свой отвечать кротко.

Сам себя переплавляешь ты, согрешивший, – сам себя воскреша­ешь из мертвых. Поэтому, если делаешь что вполовину, то сам себе на­носишь обиду. Если немного и в малости недоделанное недостаточно и несовершенно, то кольми паче сделанное вполовину? Кто определяет и вымеряет часть целым? В таком случае малая часть превзойдет боль­шую, а также и одна половина превзойдет другую половину. Если не всецело приносишь покаяние, то вполовну делаешься праведным. Сви­нье никакой нет пользы быть вполовину чистою, то есть иметь раздво­енные копыта, ибо сим теряется вся чистота. И ты, если несовершенно обратишься, будешь подобен свинье и зайцу, ибо и заяц, будучи чист вполовину, весь нечист. Заяц отрыгает жвачку, но не имеет раздвоен­ных копыт; а свинья имеет раздвоенные копыта, но не отрыгает жвач­ки; а потому тот и другая нечисты. Спаситель говорит: Не дадите свя­тая псом, ни пометайте бисер ваших пред свиниями (Мф.7:6), и тем показывает, что вполовину приближающиеся к Нему подобны свинь­ям, а возвращающиеся на грех подобны псам, у которых в обычае сно­ва пожирать свою блевотину.

Итак, всецело отложи лукавство. Пророк Моисей, когда народ со­грешил, повелел распять змия, то есть, истребить грех, и сделал змия не пустого, но литого и цельного. Для чего же? Показывая сим тебе, что совершенно должен ты отвращаться лукавства. Он сделал змия всего из меди, потому что корень всему злу есть сребролюбие. Литым вынул его из горнила, чтобы остановил ты в себе воспламенение, расширяющееся в тебе к растлению ума. Распял же сии три порока потому, что от них бывает душевная смерть.

На змия должны были взирать иудеи. Но почему змиями они были наказаны? Потому что в мыслях сошлись с прародителями. Те престу­пили заповедь вкушением плода двояких свойств, а сии роптали о сне­дях. Говорить худое о ком-нибудь отсутствующем есть ропот клеветы. Посему и псалом сказал: И клеветаша на Бога... в пустыни (Пс.77:19). И в раю не от змия ли был ропот? И Малахия пророк говорил Израилю, что клеветали израильтяне на Христа; они же сказали: о чем клеве­тахом нань (Мал.3:13)? Итак, не за подобное ли дело отданы были они змиям, чтобы узнали, что и их умертвил тот же змий, который при­вел к смерти Адама? Для того повесил змия на древе, чтобы и указани­ем древа убедить в сходстве.

И внимательные спасаются, но не через змия, а через покаяние. Ибо взирали на змия и воспоминали о грехе; терзающая их мысль побуждала к обращению, и снова они спасались, потому что покаяние и пустыню делало Божиим домом. Согрешивший народ через покаяние стал цер­ковным собранием, и иудеи невольно покланялись кресту, чем Бог про­рочествовал об их жестокосердии.

О, какое нечестие иудеев: поклоняются змию – и отвращаются Христа! О, какое затмение ума: чествуют крест для змия – и не покло­няются распятому Христу! О, какое сумасбродство: чтут порок – и вою­ют против благочестия! Все же сие предуказал Бог в змие, осуждая нечестие иудеев. Предрек именно то, что охотнее будут поклоняться змию, нежели Христу; показал, что чествуют они идолов, потому что не повинуются Богу. Предвозвестил будущее и открыл, какой будет конец, а именно, что змий для праведных сделается мертв во Христе, а иудеи будут почитать его живым и действенным. Змий был медный. Почему же это? Потому что Бог знал, что Израиль, сделав идолов, бу­дет поклоняться греху.

Распял Бог змия в показание, что для повинующихся Богу грех мертв. Умертвил он грех, а иудеи делами своими воскресили его из мерт­вых. Вот сила нечестивых, и они воскрешают из мертвых. Но прокля­то таковое воскресение из мертвых, потому что в скором последствии времени рассеется, как призрак. Иудеи знаменоносцы суеты, потому что и сами они, и дела их будут суетны. Бог говорил иудеям: «Поклонитесь кресту, потому что им спасетесь»; они же, оставив Его, покорились диа­волу. Бог связал змия, а иудеи разрешают его. Христос распял грех на кресте Своем, но Израиль не уверовал. Христос восшел на крест не как осужденный, но чтобы распять змия, и Израиль не принял Его Распято­го. Хотите ли, покажу вам, что два креста были при Христе? Сие познае­те на разбойниках. Хотите ли знать, что иудеи разрешают змия, чтобы не принять Христа? Ибо, попустив невинному Христу быть распятым, просили они дать им Варавву; кого Бог осудил, того разрешили, а не­винного Христа осудили. Видишь ли, что Бог умертвил змия, а иудеи воскресили его?

Христос говорит: дал вам власть наступати на змию (Лк.10:19), в показание того, что на кресте Своем распял Он грех, что и Отец Его совершил в пустыне. Итак, сугубое таинство в кресте: все же в совокуп­ности полезно, заключает в себе отпущение грехов и отъятие порчи, выражает примирение Бога и человека, истребление смерти, знаменует спасение для приобретения Царства и смерть змия. Потому Христос говорит: якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает... Сыну Человеческому вознесену быти от иудеев (Ин.3:14). Крест называет воз­несением, знаменуя Свое по кресте восшествие на небо.

Будь же внимателен: Бог не сказал, что змий для послушных умерщ­влен будет древом. Ибо всякая суета от тления ведет к тлению; поги- бель – сестра суете, ибо вот, они сопровождают врага. По самым по­рождениям познаем, какого свойства враг, и будем бегать поврежден­ного их состояния.

Хочу еще продлить слово. Бог распял змия литого в показание, что не остановится в искоренении всех его действий. Ржа породила медь, превратив природу ее в природу гибели, и медь родила ржу, потому что произошла из ее превращения, да разумеем, как сказано, что змий лжец и отец лжи. Итак, всего погубит и умертвит Бог, ибо сие самое дал разу­меть и у Моисея.

Посему будь внимателен, да не обольстит тебя змий возвращением в Египет, чтобы не умереть тебе, как иудеи умерли в пустыне. Вот, бы­вает грех и без совершения на деле; посему ограждай себя от стреми­тельности повреждения. У израильтян не было Египта в пустыне, но через воспоминание представили его в душе, сами себе построили Еги­пет и возбудили ум к похотению; вспомнили о котлах и распалили про­изволение, живо представили себе мясо и обновили в себе похотение чрева, возбудили любовь к смоквам и чесноку, и душа их стала осуж­дать хлеб, какой дал Бог, Разумей, что говорю, и внятно слушай; ежели имеешь в себе пустое место, то найдется, где вкрасться нечестию. Так диавол поступил и с Евою, вожделением совратив к преслушанию Бога и преступлению заповеди. Посему, если приносишь покаяние в чрево­угодии, то приноси покаяние во всяком угождении чреву, потому что посредством самых малостей вкрадывается оно снова, и что легко пре­небрегается, тем вводит ум в погрешность. Знаю, что пользоваться Бо­жиими творениями нет худого, но худым сие делается, когда человек употребляет без рассуждения. Многие называют Евангелие обремени­тельным, потому что и один помысл вменяет во зло, – вот и закон де­лает то же. Израиль вожделел Египта – и осужден, как действительно бывший в Египте; вожделел египетских мяс – и отвержен, как уже вкусивший. Итак, справедливо сказано Евангелии: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем (Мф.5:28). Израильтян устрашал Фараон, и это воспрепятствовало им снова идти в Египет; а любодею, который не согрешил еще самым де­лом, стена мешает растлить чужую жену. Одних леность идти назад удер­жала от стремления в Египет, а другого удерживает преграда от совер­шения ненавистного дела. Посему Бог справедливо осудил самое вож­деление дела, потому что Он проницает в сердца и знает, что если бы имел человек возможность, то совершил бы грех.

Еще говорят иные: как диавол во мгновение ока показал Христу все царства земные? Да знают сие из примера израильтян, потому что враг показал им весь Египет, как бы он был перед ними. Они видели вожделением, а Христос усмотрел в подлоге вражеском: видел, что делал враг, думая обольстить Господа. И хотя велика разность, однако же повествуемое не есть что-либо великое и невероятное. Враг истощил все свое усилие, потому и представил Ему все царства земные. Спешил представлять мечты – и не замедлил подпасть осмеянию, спешил за­пнуть – и ускорил свое низложение.

К тебе мое слово, кающийся: не имей в себе пустого места. Тебе говорю, будь тверд при помощи камня. Для сего и Петром именует апо­стола, который прежде именовался Симоном, чтобы твердость его веры поставить в образец нам. И Пророк сказал: утвердися сердце благочести­вого, да не подвижится (Пс.111:5,8). Итак, должен ты принести твер­дое покаяние, как Петр, потому что твердо грешил. Скажи мне: Когда творил ты блуд, вместе с телом не действовала ли и душа твоя? Как же теперь хочешь целомудриться одним телом? Когда грабил ты, вместе с плотью не напрягался ли и ум твой? Как же теперь хочешь одной на­ружностью доказать свое постоянство? Законы не судят, если дело не обличено, не наказывают тех, которые имеют только вид убийцы. Так и Бог не приемлет покаяния, не оказывающего в себе твердого дела. Многие подражают в походке царям, а другие в поступках подражают мучителям, но за это одних не судят, как мучителей, а другим не кланя­ются, как царям. Так и кающиеся, если не твердо принесут покаяние, будут то же, что подражатели. Будь твердым сосудом, уготованным на всякое дело благое, чтобы включили тебя в число священных драгоцен­ностей. Будь камнем, чтобы употребили тебя в основание; будь драго­ценным камнем, чтобы не причли тебя к подкрашенным и поддельным.

Приносящие покаяние только напоказ творят не один грех, но мно­гие грехи, потому что и других располагают приносить наружное толь­ко покаяние. Они издеваются, и гораздо хуже оскорбителей людской чести, потому что отваживаются посмеваться Самому Богу. Таковым не только не отпускается, но прилагается еще грех. Это лицемер, а не служитель благочестия; издевается над благоговением и прилагает не­честие, носит на себе личину добрых нравов и скорее возбудит в зрите­лях смех. Иудеи осуждают, еллины позорят, когда видят, что Церковь чужда добродетели; подобные сим люди насмехаются над Богом.

Итак, приноси твердое покаяние, согрешивший, чтобы получить тебе и прощение. Справедливо сказал Павел, что назидающий на осно­вании дрова, сено, тростие, не получит награды не только за пропо­ведь, но и за дела. Сказал же сие Павел не только об учении, но и о покаянии. Сено есть нечто пустое. Итак, если кто не приносит твердого покаяния, то он – тростие, дрова, которые плавают поверх воды. Если кто нетвердо приступает к покаянию, то он – дрова, и таковый не только будет отвержен, но и сожжен, как сказано, огнем. За что же? За то, что многим служил препятствием и думал посмеваться Богу. Кающийся сам себя делает из меди золотом и также из дерева кам­нем. Когда принесет покаяние законно, сам себя воскресит из мертвых и из тьмы сделается светом. Следовательно, благочестивый может и созидать, потому что покаяние делается в нем началом Божественной силы. Воскрешает его из мертвых апостольское достоинство. А покая­ние может рукополагать и в апостолы. Оно Петра, поползнувшегося на отречение, возвратило собственному его достоинству. Оно соблазнив­шихся некогда и вспять возвратившихся апостолов украсило апостоль­ским саном. Оно Павла рукоположило в апостола, потому что, приведя в сокрушение, из гонителя сделало его Христовым рабом. Как благоис­кусна благодать покаяния! Послушных тотчас возводит в достоинство; не апостолами только делает, но поставляет и царями; так, покаявше­муся Давиду принесло то, что за ним осталось царство; дает даже и про­рочество: так, весь Израиль, обратившись к Богу, приобретал себе по­беду над врагами; так некогда Гедеон пророчествовал и одолел Мадиама. Благодать покаяния ходит благодетельствовать и язычникам. Не только ныне, но и под законом промышляла она о всякой плоти. Покая­ние воздвигало города и исправляло падшие народы. В один прием воссоздало оно великий город Ниневию. Оно объясняет мне, сколько благоснисхождения в Господнем изречении: разорите церковь сию... и треми денми восставлю ее (Мк.14:58). Те города, которые бесы разо­рили через грех, Христос воссоздал покаянием. Разорите церковь сию... и треми денми восставлю ее; и покаяние говорит ниневитянам: еще три дни, и Ниневия превратится (Иона 3:4). Сличи слово со словом и рече­ние с речением – и найдешь, что изречение покаяния истолковано Хри­стом. Христос обещал восставить, а оно угрожало разрушить, если бы Ниневия не покаялась. Покаяние не стало бы угрожать, если бы Нине­вия не исцелилась. Не восставил бы Христос града согрешивших, если бы он не покаялся. Христос воскрешает, объемля покаяние, и собствен­ным Своим воскресением показывает, что покаяние для всякого чело­века бывает причиной восстания его к благочестию.

И Закон, и Евангелие три дня объявляют грешникам на покаяние. Почему же это? Потому что отпущение грехов по чрезвычайной благо­сти подает благодать Троицы. Три дня назначаются сроком для ка­ющихся, потому что Единосущной Троицей совлечено с человечества осуждение смерти. Три дня имеет у себя покаяние для исходатайствова­ния прощения, потому что знает Троицу, разрешающую узы греха. Че­рез три дня уничтожена смерть; через три дня дается отпущение, пото­му что через три дня совершилось и Воскресение. Все могло бы совер­шиться во мгновение, но по причине таинства Троицы в три дня связала врага благодать, не по невозможности вдруг совершить потребное, но чтобы показана была тайна Божества. Не убивала от трех дней и не прибавила к ним, потому что не исповедовать в Троице ни недостат­ка, ни избытка – несомненное благочестие и православие. Божество – не единица и не Троица только, но то и другое вместе. Поэтому в три дня и смерть упразднена, и змий низложен, и грех истреблен. В три дня созданы небо, и земля, и море, чтобы и в этом открывалось таинство Троицы и плод тридневного воскресения и примирения человеков. Три дня проповедовал Иона и ни одной ночи не употребил на проповедь, потому что в Троице нет и тени пременения. Спаситель наименовал три дня и три ночи, чтобы показать, что и омраченные грешники восстанут. Такова благодать покаяния, – в три дня огласило оно мир! О, как велика в нем сила, – оно умилостивило Бога, изрекшего уже приговор! С кротостью приступило к Нему, напомнило воззреть на Свою благо­дать и сделало, что приговор переменен в отпущение. О, как велика ра­дость покаяния, – оно склоняет Бога отменить наказание, когда грех овладел уже родом человеческим! Покаяние сретило Ангелов гнева и возмогло их преодолеть, чтоб не наводили пагубы; удержало мечи, удер­жало серпы, чтоб не пожинали рода человеческого. Ангелы мстители, видя его, пришли в изумление, и покаяние сказало им: «Под защиту свою беру преступников закона, ручаюсь за род человеческий, даю Владыке обеспечение за людей. Для чего пришли вы теперь переменять мои ус­ловия? Имею определенный срок. У меня заключен с Богом договор, когда представить Ему необратившихся. Для чего пришли вы проти­виться правам моим? Могу призвать на вас суд; у меня много свидете­лей, которые уверят Владыку моего. Есть у меня доказательства, по которым могу получить отсрочку для представления человечества Богу». Итак, отводит оно Ангелов Богу, начинает ходатайствовать за челове­чество и в защиту говорит: «Знаешь, Владыка, созданного тобою чело­века, знаешь, что сотворен он из персти, что естество его слабо, что крепость его удобосокрушима; если не уснет вечером – не остается в живых; если не поест только день – в опасности его жизнь. Зимою це­пенеет, летом опаляется от зноя, вечером не видит, ночью не смеет хо­дить; если походит – изнемогает; если остается в бездействии – кру­жится у него голова; если сидит – ему скучно; если станет говорить – утомляется; если принужден лежать – ему трудно; если долго посто­ит – приходит в изнеможение. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такая немощь скоро восторжествовала над грехом! Много у человека помыс­лов, непостоянных дум в душе, сомнительных действий, неправильных дел; видимое ему препятствует, сокровенное поражает его неожиданно­стью; стоять против козней он не готов; к отражению того, что трево­жит его, скуден умом; против злоумышляющих немощен душою; забот­лив в попечении о теле, многопопечителен о пропитании жены и детей. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такое естество скоро восторжествовало над грехом! Что же, о Владыка, в силах оно сделать против диавола? Как ревность плоти устоит, Господи, против такого змия? Сам Ты ска­зал о нем, что мнит... море яко мироварницу (Иов 41:22), и что же такое человек против его стремления? Ты сказал, что ему море в прохождение (Иов 41:23); что же в сравнении с ним душа, соединенная с таким ма­лым телом! Велика сила у змия, обольщение его глубоко; грех, по причи­не его приятности, распростерся широко, страсти посредством вкуше­ния делаются близкими к телу, грех тревожит плоть похотью, повре­ждение преоборает душу суетной славою, лукавство увлекает к себе ум. Что же в состоянии сделать сей жалкий против такого множества про­тивников? Что сможет земля и прах против такого ополчения? Что зна­чит один человек в сравнении с таким полчищем зол? Помилуй, Влады­ка, пощади создание Свое, умилосердись к брению, которое восхотел Ты прославить, удержи угрозу, останови скорое наказание, отложи смерт­ный приговор для меня – для покаяния. Расширь пределы щедрот Своих, увеличь меру милосердия Своего; отверзи благоутробие Свое, удиви милостью Своею и благодать Свою распространи на долгие вре­мена. Я – ходатайствую за человечество, беру его на свою ответствен­ность и постараюсь привести к Тебе, сколько дозволит это природа».

И видя Бог покаяние, уступил желанию, склонился на прошения, согласился всегда иметь снисхождение к человеческому роду, опреде­лил, чтобы покаяние предводительствовало немощным естеством и дал ему власть над немощью человеческою; определил срок суда и повелел покаянию не преступать своих пределов в день суда, не изъявлять жела­ния продолжить власть свою, а скорее стать обвинителем, что человек пренебрегал стольким терпением; не просить милости, чтобы срок был отложен, но с негодованием приступить к отмщению, не щадить чрез меру беззаконников, а, напротив того, обличить их изволение, возгну­шаться их беспечностью, осудить нерадение, отречься от безрассудных, вполне обнаружить их безумие, сделать явным страстное изволение ума, предать проклятию нерадивость души о добродетели.

И покаяние соглашается на сии повеления, и стремительность Ан­гелов превращает в спокойствие. Бог прекратил угрозы, и Ниневитяне спасены. Покаяние исходатайствовало – и город возвратил себе бла­годенствие. Под городом разумеется вся вселенная и под Ниневитяна­ми – все человечество. Пророк Исаия соглашается с сим разумением, потому что, пророчествуя о Вавилоне, присовокупляет еще слово, ко­торое изрек Господь на всю вселенную. Адаму одному сказал Бог: ...зем­ля еси, и в землю отъидеши (Быт.3:19), и вот все умираем. Так и поща­да Ниневии распространилась на всех. Христос воскрес – и человече­ству благовествуется Воскресение. Определение Божие от одного простирается на весь род. Два Адама: один – отец наш в смерть, потому что, согрешив, стал смертным, другой – Отец наш в Воскресение, потому что, будучи бессмертным, смертию победил смерть и грех. Первый Адам – отец наш здесь, а Второй – там. Он – Отец и первого Адама. Не я один говорю это, но и великий из пророков Исаия говорит о Христе: Яко Отроча родися нам, Сын... Бог крепкий... Отец будущаго века... (Ис.9:6), как сказало и Евангелие. Но сей Сын во плоти, для настоящего состояния, отцу делается Отцом в будущем состоянии. Почему же? Потому что смерть возрождает, и рождает человечество в жизнь вечную. О вели­чайшее таинство! О неудобоизобразимое домостроительство! Сын Ада­мов делается Отцом Адаму, потому что возрождение отмещет (отвер­гает) естество, вводя на место его благодать Божества. Благодать пола­гает конец естеству, потому что бессмертие полагает конец смерти; воскресение положило конец рождению, потому что нетлением уничто­жило тление, как и Павел сказал (1Кор.15:53). Великое сие Таинство удивило и Никодима; когда беседовал он со Христом, услышал: аще кто не родится свыше, не может видети Царствия Небесного, и гово­рит: како может человек возродитися, стар сый? (Ин.3:3,4). Сие вос­кресение есть образ будущего Воскресения; тому же и другому поло­жил начало Христос. Павел говорит: о Христе... Иисусе... аз вы родих (1Кор.4:15); яко елицы во Христа Иисуса крестихомся... Спогребохом­ся... Ему крещением... да о Нем воскреснем из мертвых (Рим.6:3-5). Ви­дишь ли, что крещение есть предначатие воскресению из ада? Видишь ли, что Господь есть Отец воскресения? Родившийся Сын, – сие Отро­ча, рожденное нам, столько имеет силы, что всех людей возродит Он в воскресение. Что говоришь ты, Исаия? Устоим ли мы в истине, утвер­ждая сие, или говорим только правдоподобное? Устоите, – говорит он, – ибо и я слышал, что Он есть Сын... Бог крепкий... Велика Совета Ангел... Отец будущаго века. Итак, тайна Его есть нетление.

Посему в одном определении заключено определение о целом роде, чтобы поверил ты, что из града Ниневии великому городу и жителям его покаяние испрашивает спасение, и ходатайствует о всем нужном к благоустройству. Великим стало покаяние для людей, потому что через него, как бы видя Бога, умилостивляем Его. Велико покаяние на земле, потому что душам служит лествицей к восхождению туда, откуда свер­жены они грехом. Оно восстановляет естество и возвращает ему соб­ственное его достоинство.

Принесем покаяние и мы, братия, как ниневитяне, чтобы и нам улу­чить спасение. Искренно покаялись они, истинно и спаслись; как согре­шили, так и покаялись, и были приняты. Не вполовину только обра­тились, потому что равно плакали цари и простолюдины. Не отчасти только исправились, потому что вместе рыдали и властелины, и рабы. Не краткое только время раскаивались, потому что целые три дня мужи и жены, младенцы и старцы не преставали приносить исповедание. По­верили приговору и, как бы готовясь к смерти, горько сетовали друг о друге. Под Ниневиею разумею одного человека, а под множеством ее жителей предполагаю части души и движения ума. Как они всенародно приступили к покаянию, так и мы всеми силами, в целом составе своем, должны приносить покаяние.

В законе Бог повелел не только истребить идолов, алтари и кумир­ницы, но и пепел сожженных камней и дерев, как нечистый, выбросить вне стана. И ты, кающийся, содержи в уме, что лежит на тебе обязан­ность устранить от себя всякий след порока. Если останется в тебе пе­пел порока, то привлечены будут нечистые животные и презренные пре­смыкающиеся. Если же извергнешь его из себя, не будут тревожить тебя ни греховные скнипы (вши разного рода – человеческие и скотские), ни комары. Если устранил его от себя, не будут гнездиться в тебе черви диавола. Очисти ум свой от греховных мертвецов – и самое зловоние исчезнет в тебе. Греховные же мертвецы суть страстные воспоминания. Если останутся они в тебе, омрачат твою мысль. Следствием греха бы­вает позор, потому что такие воспоминания нередко превращают ум, делают, что обратно и помысл начинает кружиться во тьме; потому что ложатся они на душевные очи и, подобно скопившемуся во множестве греховному гною, заражают того, кто допустил их в себя.

Смотри, чтобы не плавать тебе поверх воды, подобно птицам, пожи­рающим рыб; они, как живущие в воздухе и в воде, почитаются нечисты­ми. Если останешься в нерешимости, то будешь ходить во тьме и уподо­бишься рыбе, уловленной бесами. Ибо Иов сказал, что змий царствует над всем, что в водах (Иов 41:25). Моисей засвидетельствовал, что жи­вотные, живущие в водах, пребывают во тьме, потому что им не видны дневной свет и солнце. Он назвал их подземными, потому что обитают в неосвещаемом месте. Итак, справедливо говорит Бог, что змий царству­ет над всем, что в водах, показывая, что люди, пребывающие во тьме, подвластны ему. Апостол Павел сказал, что Бог избави нас от власти темных... в царство Сына Своего во свете (Кол.1:12-13), а потому, яко во дни, благообразно да ходим (Рим.13:13), и принесем покаяние, в чем со­грешили, чтобы не быть уже нам злосчастными, впадая в те же грехи.

Выжмем себя покаянием, чтобы не утратить нам благодати проще­ния, как настоящей своей краски. Выжимание есть тщательное отложе­ние противного. Ибо таким образом наведенный на нас цвет, закалив­шись в душах наших, не сойдет уже. Тщательно измой себя слезами, как красильщики вымывают волну (шерсть), предайся смирению и сократи себя во всем; ибо таким образом предочистив себя, приступишь к Богу готовым уже к принятию благодати. Некоторые из кающихся снова возвращаются ко греху, потому что не знали скрывающегося в них змия, а если и знали, то не совершенно удалили его от себя, ибо позволили остаться там следам его образа; и он вскоре, как бы зачавшись в утробе, снова восстановляет полный об­раз своей злобы. Когда видишь кающегося и снова согрешающего, то разумей, что он не переменился в уме своем, потому что в нем еще все пресмыкающиеся греха.

Признак же приносящего твердое покаяние – образ жизни собран­ный и суровый, отложение кичливости, самомнения, а также очи и ум, всегда устремленные к вожделенному Иисусу Христу, с желанием, по благодати Христовой, стать новым человеком, как волна делается ба­гряницей, или тканью голубого, или гиацинтового цвета.

Оградись от того, что противоположно добродетелям, потому что утомляющегося покаянием сопровождает неразумие. Если ты постясь, безумно смеешься, то легко тебя запнуть. Если на молитве плачешь, а в обществе ведешь себя по мирскому, то скоро уловят тебя в сети. Если при целомудренном поведении ты беспечен, то не умедлишь пасть.

Покаяние приносить должно от всего сердца. Кающийся обязан быть постоянно одним и тем же, а именно: всегда быть тем, чем начал. Если у кого будет в чем недостаток, это уже признак несовершенного обращения. Если он изменится, то сим обличается, что в рассудке нет твердого основания. Такой человек приносит покаяние, как обучающе­еся дитя, и как битый плачет по нужде, а не по произволению. Мирские законы обращают страхом, но не переменяют сердечного расположе­ния. Так и ты приносишь покаяние с такой мыслью: «Если найду слу­чай, опять предамся пороку». Не желаю тебе, кающийся, постоянно плакать и на краткое время предаваться безрассудству; не желаю тебе безвыходно быть в церкви и вести себя в ней, как на торжище. Не ду­май, что есть часы для Бога, чтобы преуспевать тебе в мудрости, и есть часы для диавола, в которые должно предаваться распутству. Не рас­считывай, что есть время для благочестия, и есть время для беззакония. Так поступают лицедеи: они в обществе – люди добропорядочные, а на зрелище – бесчестные смехотворы; в свете заслуживают вероятие, а на зрелище – обманщики. Но ты и на торжище будь таким же, каков в церквах, так же точен в делах, в помыслах, в поступках, в словах, как точен в исповеди.

И некто из пророков сказал: ...в сонме Господни не клевещите слеза­ми (Мих.2:5,6). Сим не отметает пророк покаяния и не исповедание смиренного пред Господом сердца называет клеветою, но говорит, что, если при худом намерении притворно проливаются слезы, то подобное покаяние непрочно. И еще говорит: расторгните сердца ваша, а не ризы ваша (Иоил.2:13). Ибо хочет, чтобы мы не тщеславились, а действительно покаялись. Давид говорит: слезами моими постелю мою омочу (Пс.6:7). Не в церкви буду проливать слезы, показывая пред людьми одну только наружность и домогаясь славы, чтобы почли меня пра­ведным, но на ложе моем слезами измыю на всяку нощь постелю мою (Пс.6:7), чтобы в согласии быть со Христом, Который говорит: затво­рив клеть твою... помолися... и Отец, для Которого делаешь втайне, воздаст тебе, и Бог умилостивится над тобою яве (Мф.6:6). Еще ска­зал Давид: Утрудихся воздыханием моим (Пс.6:7). Для чего же? Что­бы вовсе никто не слышал, а удерживать исторгающееся воздыхание есть труд: ...яже глаголете, – говорит он, – в сердцах ваших, на ложах ваших умилитеся (Пс.4:5), а не объявляйте людям. Ибо многие торгу­ют исповедью, выставляя себя нередко напоказ лучшими, нежели како­вы они действительно, и тем прикрывают себя. Другие промышляют покаянием, покупая им себе славу; иные обращают покаяние в повод к гордыне; и вместо прощения пишут на себя новое долговое обязатель­ство. Еще не освободился ты и от прежнего долга, а входишь в новый? Пришел ты заплатить долг и связываешь себя новым обязательством? Стараешься освободиться от долга и готовишь себе сугубое рабство? Вот, что значит сказанное: и молитва его да будет в грех (Пс.108:7). Ибо как таковому не возвратиться ко греху? Как снова не предаться страстям? Змий оставит ли его в покое? Перестанут ли тревожить его пресмыкающиеся? Увы! Исполнится над таковым сказанное Христом, что поселятся в нем седмь других духов горших (Лк.11:26). Посмеялся Каин Богу, оправдывая себя, – потому несет наказание за убийство и подвергается седми казням, ибо так объясняет сие Господне слово.

Покаяние не имеет нужды в шуме и пышности, но нужна ему испо­ведь. Будь умерен в том и другом, не слишком обилен, а также и не краток; потому что то и другое обращается в вину приступающему к молитве. Не будь посуплен в церкви, а также не будь угрюм и на торжи­ще, но приобрети себе соразмерность в поведении. Не будь зол дома и смирен на улицах; не будь печален, как бедняк, и не подвергай себя осмея­нию, как чрезмерно радующийся, но все совершай, как сказал Апостол, благообразно и по чину (1Кор.14:40). Даниила не унизил Вавилон, и тебя не унизит пребывание в городе, если будешь истинно благоче­стив. Трех отроков не попалила пещь, и ты не потерпишь вреда, когда по приказанию или для общеполезного служения пойдешь в город или селение, если только будешь управлять собою с воздержанием и верою. Товия не соблазнялся, живя с Ниневитянами, и сообществом оных не доведен до слабости. Неукоризненного жития Лотова не осквернило без­законие содомлян, и неистовый их разврат не переменил в Лоте твер­дой веры. Если и ты будешь тщателен, то и торжище не повредит тебе в шествии к Богу. Безмолвия не обращай для себя в предлог к жестокости, и подвижничество да не будет для тебя препятствием странноприим­ству. В нестяжательности не ищи причины к бесчеловечию и ради запо­веди не оставайся бесплодным.

Спаситель сказал: да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя (Мф.6:3), чтобы истребить в душе тщеславие. Но Сам же Господь говорит: да просветятся дела ваши пред человеки, яко да... прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф.5:16), чтобы сделать тебя причаст­ником Царства Его. Дай Ему взаем в этом мире, и воздаст тебе и в сем мире сторицею и в будущем – жизнь вечную. Дай Ему не свое, чтобы Он воздал тебе Своим. Неверен настоящий век, возлюбленные, потому что обладающего чем-нибудь лишает всего, и он утомляется, утружда­ется в веке сем. Кто нерадит о нем, тот приступает к Богу нелицемерно, не имея при себе никаких от века сего залогов здешнего. Мир сей содер­жит в себе тленное, потому что сам основан на смерти. Знает, что у кого во всем недостаток, у того нет и состязателей, и разделяет чужие труды суеты. Почему же тебе, человек, не стать благоразумным и не расторг­нуть союза со здешним? Почему не ухитриться против суеты и в обла­дании имуществом не вступить в согласие с покаянием? Наследница дел человеческих – суетность, ибо ей свойственна рассеянность, а рассеян­ность есть порождение любостяжательности, славолюбия и сластолю­бия, и чрезмерно благорасположена к породившим ее. Преодолей хит­рость змия и сохраняй благорасположение к Владыке. Возьми принад­лежащее суете, а дай это Богу, чтобы в будущий век стать тебе наследником своего. Вручи имущество свое Богу, и суета лишится свое­го наследства. Сделай завещание на свое имя, потому что, как смерт­ный, должен ты умереть и, пребывая верным во всем, обратно полу­чишь свое. Смерть вместо наследника сделай попечителем, чтобы, ко­гда наступит время воскресения, получить тебе это, как достигшему совершенного возраста. Скройся в смерти, как младенец, не имея вла­сти над своей собственностью, и явись в воскресение, как полновласт­ный господин трудов своих. Бог отдаст тебе залоги твои. Если при по­средстве покаяния ущедришь нищих, то не бойся: в покаянии найдешь благодарного посредника; оно напомнит о тебе Богу, оно послужит для тебя как бы рукописанием, по которому с лихвой получишь все, что дал. Как самый достаточный рукоприкладчик, оно подтвердит верность твоего счета; как поручитель позаботится о возвращении отданного тобою. Лихва возрастет у тебя несравненно выше данного взаем, пото­му что доставит тебе вечные утехи. Знаю, что пренебрежешь ты уже тем, что тобою было отдано. Никто не будет столько прост, чтобы за­жечь светильник и с ним смотреть на свет, когда взошло уже солнце; никто не будет столько безрассуден, чтобы, когда вблизи открылся ис­точник, черпать в дальнем озере негодную воду. Никто из благоразумных не поступит так, чтобы, оставив гумно, наполненное целыми куча­ми пшеницы, идти и сидеть у плевел.

И Божественное Писание говорит, что местопребывания святых ни око не видало, ни ухо не слыхало, и сердце гадать о нем не может. Итак, какая потребность временного для вечного состояния? Какой счет го­дов по наступлении вечности? И как быть годам, где нет ночей, или какой счет неделям, где не будет месяцев, ибо единый день имеет в себе будущий век. И пророк сказал: и будет... и не день и не нощь, но при вечере будет свет (Зах.14:7). Потому и Исаия сказал, что свет солнеч­ный будет седмерицею... и свет луны аки свет солнца (Ис.30:27), ибо не будет у луны ущерба, а потом рождения и полнолуния, так как не будет потребности в лунном обращении для составления годовых перемен. Не будет и солнца, переменяющего пути своего течения и место вос­хождения, потому что в воскресение не нужны ни зима ни лето, ибо весь будущий век будет единый день, и ничто не будет иметь там движения для совершения оборота и для изменения. И Апостол сказал, что еще единою потрясутся не токмо землею, но и небом (Евр.12:26), то есть изменятся при скончании, чтобы оставаться уже непоколебимыми. По­сему, какая там потребность в посеве и дождях, в большей продолжи­тельности лета и в сокращении осени, в истечении и опять в начале года? В том и состоит свобода твари, чтобы не служить более суете. Ибо свя­тые, наслаждаясь вечными благами, не имеют нужды во временном слу­жении. Бог уставил есть день, в оньже имать судити вселенней в правде (Деян.17:31), уставил на многие дни, но один; ибо ночь сего дня есть тьма кромешняя. Для святых один день – вечное наслаждение светом, а для грешников одна ночь – вечная темница. Потому и Христос гово­рит; идут сии в живот вечный, а беззаконные в муку вечную (Мф.25:46). Солнце, луна и звезды соберутся в одно место рая, и ночь опять сдела­ется тьмою. Ибо стихиям света определено место на тверди для челове­ков, чтобы им безопасно наслаждаться, ходя по земле. Они определяют собою время, светят и доставляют все полезное плодам, а тем указыва­ют, что Промысл Божий имеет троякое действование, в котором от­крывается Божество Святой Троицы; огонь, свет и свод небесный ука­зывают на единое нерожденное естество Единосущной Троицы. Посе­му, если прекратятся рождение и тление, то не будет уже ни лет, ни кратчайших чисел, ни седмичного круга, который, изменяясь в тожде­стве дней, наподобие колеса, возвращается сам на себя.

Рай есть место упокоения святых, как и Господь сказал в Еванге­лии. Итак, для чего же праведным, оставив рай, пиршествовать на земле? Спаситель говорил сперва о скончании, а потом о воскресении. Он ска­зал, что звезды спадут с тверди, как листья смоковничные (Мф.24:29). Посему как же будут праведные по плоти жить на земле тысячу лет? Да и блаженный апостол Петр говорит, что все на земле и на небе будет кончено огнем (2Пет.3:10). Посему как же воспользоваться земным наслаждением? Нам обещаны новые небеса и новая земля (Ис.65:17). Ужели же воскресшие святые не будут иметь ничего большего? Па­вел сказал, что обветшавающее и состаревающееся близ есть нетления (Евр.8:13). Ужели уничтожатся обетования, данные праведным, если и они будут пользоваться временным? Владыка не говорил о двоякой кон­чине мира, так что по истечении тысячи лет опять будет кончина. Иоанн в Откровении не сказал о временном употреблении плодов Божиих, по­казывая, что наслаждение ими будет вечное. Как же некоторые дума­ют, что по истечении тысячи лет опять будет скончание земного состояния? Неправда. Но согласно с Иоанном Давид, а с Моисеем Иоанн говорят о древах, которые своими листьями приносят исцеление и пло­дами – жизнь вечную. Потому не рай ли мысленный и духовный есть место вечного наслаждения? Ибо такой рай не будет иметь конца; в нем все пребывает непоколебимым. Так, новые небеса распрострутся в нетлении, и новая земля срастворится вечностью и блаженством, ибо и Моисей гадательно говорит, что Бог насадил там древо вечной жизни, и Давид с Иоанном сказали, что лист его не отпадет (Пс.1:3. Откр.22:2). Итак, не тысячу лет продолжится блаженство святых. Если Иоанн в Откровении обо всем говорил приточно и гадательно, то и о тысяче лет сказано у него гадательно.

Но требуешь у меня объяснения тысячи лет. И я потребую у тебя объяснить светильник (Откр.2:1): камень бел (Откр.2:17), теплое питие и изблевание (Откр.3:16), все, что Иоанн гадательно представил, пиша к седми Церквам. Если требуешь у меня тысячелетнего первого воскре­сения; то и я потребую у тебя коня (Откр.6:8), и бледнеющего Ангела, и духовного живого существа, называемого апсиноос (Откр.8:11), горь­кого по свойству, подобно полыни. Дай мне седмь фиал (Откр.16:1) и возьми у меня тысячу лет. Докажи, что жена означает город (Откр.21: 9-10), и представлю тебе доказательство о тысяче лет. Объясни мне, что жена, сама собою возносящаяся (Откр.12:14), сделается Иерусалимом и, собственно, есть не жена, и дам тебе объяснение на тысячу лет. Уже­ли город рождает? (Откр.12:2). Ужели родившая делается Иерусали­мом? Ужели человек беззакония (2Фес.2:3) есть зверь? (Откр.13:1). Ужели десять глав соединены у зверя, чтобы им царствовать? (Откр.13:1). Ужели от седми есть осмыи, который однако ж не осмыи по числу, по­тому что глав седмь, но три главы уничтожились? (Откр.17:11). Ужели имя зверя неизъяснимо и так же неименуемо, как имя Божие? Да не будет сего! Ужели имени зверя не знал тот, кто сказал число имени? (Откр.13: 18). Сперва известны ему стали слоги, а потом уже разложил имя на буквы; сперва сам в себе произнес имя, а потом, сложив буквы, сказал число, то есть, что из букв составляется шестьсот шестьдесят шесть. Так и под тысячею лет гадательно разумел он необъятность вечной жизни. Ибо если един день пред Господем яко тысяща лет (2Пет.3:8), кто в состоянии вычислить, сколько дней в тысяче лет и определить тысячи тысяч и тьмы тем такого числа дней? Итак, по бесконечному числу лет в сих днях и дней в тысячах сих лет упокоение святых по воскресении определил тысячею лет.

Знаю, что Иоанн сказал о новом разрешении змия от уз (Откр.20:2-3), но сказал сие гадательно. Жена (Откр.21:10,18) будет златым городом и стену будет иметь из драгоценных камней. Но разумеем так, что жена есть Церковь; а также и о Церкви опять разумеем, что она златая, по причине прославления, и из драгоценных камней, по при­чине нетления. Таким же образом доказано, что змий есть диавол (Откр.20:2), что заключение его в узы есть наказание, наложенное Богом, а самые узы – не иметь власти над человечеством. Следова­тельно змий будет разрешен, когда придет в лице антихриста, и Бог покажет, что Он гневен на человечество или удалился от него, не да­вая, впрочем, власти над ним змию.

Но, кажется, затрудняет тебя, что не должно затруднять, а именно: перестановка речи. Ибо Иоанн сказал о двух пришествиях, в которые змий то связывается, то разрешается. Он связан в первое пришествие, как сказал Христос: Се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лк.10:19); разрешен же, опять на краткое время, как говорит Павел, за то, что нечестивые не поверили истине: ...послет им Бог действо льсти, во еже веровати им неправде, да суд приимут вси не веровавшии истине (2Фес.2:11-12). Посему и Спаситель сказал о разрешении змия, так как у него будет много силы, якоже соблазнити, аще возможно, – говорит Христос, – и избранные Моя (Мф.24:24). Дух связывается ли когда узами? Заключается ли в бездне? Духовное живое существо неосязаемо. Но чтобы мы по употребительным у нас способам наказаний познали невидимое, в объяснение употребил изве­стные у нас наименования орудия казней и места заключения.

Наименовал же первое и второе воскресение потому, что два чина святых в двух Заветах, и тем хочет показать, что святые новозаветные восстанут в первом достоинстве, а святые ветхозаветные – во втором; между тем как воскресение будет одно и совершится в одно и то же время, как и Павел сказал: вострубит бо, и вси мертвии восстанут (1Кор.15: 52). А что два чина наименовал первым и вторым воскресением, под­тверждает сие Апостол: ...начаток Христос, потом же Христу веровав­ший... таже кончина (1Кор.15:23-24). Так же, что одно и в одно время будет общее всех воскресение, опять говорит о сем Павел: яко Сам Хри­стос в повелении, во гласе Архангелове... снидет с небесе... и в трубе, то и сказал посему: мы живущии. Почему же святые именуются живыми? Потому что Христос сказал: идут сии... в живот вечный (Мф.25:46), и потому что для праведных есть достоинство именоваться живыми.

Скажешь: не названы ли здесь живыми и беззаконники, мучимые вечно; если бы они не были живы, то как стали бы мучиться? Напротив того, апостол дал разуметь, что жизнь грешников мертва, и Христос сказал: И идут сии в муку вечную (Мф.25:46). Поэтому прекрасно ска­зал Павел, что питающаяся же пространно, жива умерла (1Тим.5:6). И Христос есть Судия праведных и неправедных. Не всякая жизнь оди­накова. Живут и бессловесные, но ничем не разнятся от мертвых; пото­му и заключающие их не подлежат осуждению. И жизнь грешников есть смерть, потому что томятся они тлением и смертью, живя, чтобы умереть для вечного мучения. Спаситель говорит: Аз есмь... живот (Ин.14:6). Посему праведники прекрасно называются живыми, потому что в здешней жизни услаждаться непрестанным созерцанием Бога и не делать или не терпеть никакого зла действительно есть жизнь.

Но главное в сказанном о воскресении есть то, что оно одно, пото­му что все мы воскреснем вскоре, во мгновении ока (1Кор.15:52). Изме­нятся ли же некоторые святые в чем-либо? Изменятся, потому что сде­лаются живыми в сказанном нами смысле, чем и сам Иоанн объяснил, что значит воскреснуть, или потому что прешли мы от смерти в жи­вот (Ин.5:24). Таким-то образом начаток Христос, потому что Он есть жизнь; потом же Христу веровавшии (1Кор.15:23), потому что и они изменились, став из смертных живыми. Таже, – говорит апо­стол, – кончина (1Кор.15:24), то есть осуждение грешных. А что вку­шать блаженство и не быть осужденным есть жизнь, противное же сему есть смерть, о том говорит Христос: не веруяй словесем Моим, уже осу­жден есть (Ин.3:18), веруяй же в Мя... смерти не имать видети во веки и, аще... умрет, оживет (Ин.8:51. 11:25). То и другое по природе плоти бывает во время жизни. Другие же немногие имеют жизнь слабую и на­ходящуюся в общении со смертью. Но истинная жизнь – не быть осу­жденным вечно. Ибо как вечно мучиться есть смерть, так вечно упокое­ваться есть жизнь. Начаток Христос. Не сказал первое воскресение – Христос, но начаток, как бы рукоятие с гумна, чтобы ты не мог гово­рить о втором воскресении слыша: потом Христу веровавшии. Ибо опи­сывает воскресение не в отношении ко времени, но в отношении к предызображению Божию. Таже, говорит, кончина, не потому, что кон­чина мира уже по воскресении, но потому, что по исполнении числа святых, когда не будет уже ни одного святого, человечество, как непо­требное для Бога, примет конец. Ибо и Павел говорит: Не неправеден Бог наносяй на человека гнев Свой (Рим.3:5). Если же начаток Христос, то почему ввел разделение: потом же Христу веровавшии? Конечно, не потому, что есть первое и второе воскресение. Ибо если Он по при­чине двух воскресений сказал: потом же Христу веровавшии и таже кончина, то окажется, что Христос есть начаток и неверных. Но да не будет места такому рассуждению! Христос есть начаток не нечестивых, но одних благочестивых. Как же воскресение будет, если прежде кончи­ны мира приидет Христос во Второе Свое пришествие? Если Христос приидет царствовать с праведными, а потом возвратится и снова приидет, как Судия; то сотворит Он три пришествия. Почему ни в одном Писании сего не написано? Да сие и невозможно. Ибо если бы пришел прежде кончины, то мир, будучи еще тленным, и праведников подверг бы тлению, и они умерли бы снова, и Сам Он вкусил бы с ними тления. Но это неправда. Ибо апостол говорит: лежит всем человеком единою умрети, потом же суд. Тако, – продолжает, – и Христос единою умре (Евр.9:27-28), смерть Им ктому не обладает (Рим.6:9). Итак, одно есть воскресение праведных и неправедных, явственно заключенное в кратком мгновении ока.

Но мое слово к тебе, рачитель покаяния; тебе надобно знать, сколь­ких и каких благ участником делает тебя покаяние. Говоря о святых местах, сделали мы отступление, чтобы знать тебе, как прекрасно на­стоящее давать взаем Богу и не быть игралищем суеты. Если Богу отда­ешь, что дал Он тебе для упражнения, то постыждаешь змия, потому что пренебрег ты суетным и временным наслаждением, которым змий запнул прародителей. Если пренебрежешь тленною славой, то сдела­ешь себя славным пред единым Богом и тем приведешь в бездействие змия, потому что прародителям внушил он пожелание славы Божества. Если не хочешь казаться мудрым и знаменитым в мире, то изумишь врага, потому что знанием и опытным изведанием всего успел он за­пнуть прародителей. Вкуси, сказал, двояких свойств плода – и будешь Богом и, изведав доброе и злое, не будешь уже иметь нужды ни в чем другом. Жена послушалась, прельстилась сладостью, возжелала много­опытности, о которой помышляла, чтобы ни в чем не иметь нужды, протянула руку и, на самом деле, совершила преступление. Не змий берет плод и дает жене; он не хочет, чтобы человек лишился плодов греха. Итак, Ева вземши... яде (Быт.3:6). Есть дела, совершаемые и помыслом, ибо соизволение есть рука нашего ума. Зависть не рукой, но душою со­вершается. Посему умей приносить покаяние и в подобных грехах.

Для того продлил я слово о прародителях, чтобы научился ты знать пределы покаяния. Хулят люди словом. Рука не наносит здесь никакой обиды. Приноси покаяние так, чтобы можно тебе было убедить заимо­давца простить тебе долг. Бог прощает тебе пятьдесят и даже пятьсот динариев, смотри, не присовокупляй к долгу, чтобы тебе кающему­ся не быть отверженным, подобно Исаву. Два должника грешника, к которым можешь принадлежать ты. Ибо две заповеди любви: запо­ведь любви к Богу и любви к ближнему. Если согрешил ты против че­ловека, то должен пятьдесят динариев, а если нечествовал пред Богом, то должен ты пятьсот динариев. Два бывают долга – душевный и те­лесный; долг в пятьдесят динариев есть телесный, долг в пятьсот – мысленный. Кто отрекается, тот делает зло душою: или выходя из себя, или по забвению памяти, или по раздражению, или по небрежению; но кто впадает в блуд, тот грешит тем и другим – душою и телом: или от воспламенения, или от навыка, или от роскошной жизни. Душа при отречении употребляла в дело язык, тело же к совершению блуда упо­требляло в дело душевную деятельность. Потому-то душа и тело, как заодно действующие, вместе и осуждаются; вместе также должны и при­носить покаяние. В преступном убийстве душа употребляла в дело и сердце: при удовлетворении сребролюбию душа и тело ухищрялись вместе, потому вместе должны приносить и покаяние.

Итак, поелику Исав приносил покаяние незаконно, то он отвержен не потому, что покаяние не имело силы очистить преступника, но пото­му, что легкомыслие поступка в уме имело корень горести, как сказал Павел (Евр.12:15). Исав обрезал зелень, но оставил корень, и казалось это покаянием, но было не покаяние, а личина. Проливал он слезы не о том, что согрешил, но что не мог обмануть Бога; плакал, прося благо­словения, не для того, чтобы возблагодарить Бога, но чтобы насладиться плотским. Корень горести был внизу, в сердце, а листья – слова – на устах. В уме замышлял нечестие, а на словах заботился о благослове­нии. Правителем души – умом обладал грех, и только языком хотел он приобрести себе благословение.

Для чего же говорю сие? Для того, чтобы ты, ежели в сердце у тебя есть горесть, сперва искоренил ее и потом уже приходил к Богу. Врач не знает страданий больного, но не так Бог. Потому кающийся должен знать, где уязвлен. Потому и Бог, как Врач, говорит: глаголы ты грехи твоя прежде и оправдишися (Ис.43:26). Не говори одного вместо другого, потому что нанесешь сим вред себе. Плачешь, как Исав, а вну­тренне раздражаешься, как змий. Не приемлет Бог такого покаяния, если просишь Его о прощении и гневаешься на кого-либо, как Исав на Иако­ва. Он желал получить благословение и надеялся, что Бог будет ему содействовать в умерщвлении брата, и плач его был преступен, потому что замышлял он ввергнуть в сетование родителей. У кого просил, что­бы преподал ему благословение, тому желал он смерти, говоря: «О, когда бы умер отец мой, да бых убил Иакова!» (Быт.27:41). Раздражитель­ность сделала его не только братоубийцею, но и отцеубийцею, потому что затаенный гнев всегда увеличивает беззаконие; почему с продолже­нием времени раздражительность сделала его и богоненавистным. Знаешь, согрешил ли ты, и душевный ли у тебя грех или плотский, как знаешь, так приноси и покаяние. Ибо для покаяния нет ничего не­возможного: даже мертвую душу может оно живою представить Богу. Грех душевный может привести к смерти, – сказал Иоанн (1Ин.5:16). Посему приноси покаяние так, как бы отчаивался ты в жизни, и умерщ­влением тела удалишь от себя душевную смерть. И Спаситель сказал ученикам: иже погубит душу свою... обрящет ю (Мф.10:39). Как же это? Решившись умереть покаянием, будет он жив по той благодати, которая в нем.

Одному только Богу возможно, братия, воскрешать мертвых. Но и в неисцельных болезнях дал Он людям покаяние. У Давида была неис­цельная язва, но так уврачевало его покаяние, что не имел он и струпа язвенного. Покаянием преклонен был Бог уничтожить срамоту блуда и убийства, а не иереями и тельцами. Покаяние загладило все нечестие Манассиино. Бог повелел Моисею истребить все народы ханаанские, и без жертв и иереев одно исповедание не только спасло гаваонитян, но даже сделало, что причислены они к Израилю. Вера посредством обра­щения к Богу и блудницу Раав унаследила со святыми, несмотря на то, что она была блудница и хананеянка, а закон то и другое признавал достойным казни. Бог на веки отлучил аммонитян и моавитян, а Руфь моавитянку принял в число благочестивых жен, потому что от нее про­израстил святейшего Давида, которого истинное покаяние сделало, что и действительное беззаконие не оставило в нем и следа. Покаяние из­гладило струп его прелюбодейства и от Вирсавии произвело Соломо­на, царя Израилю. И Давид, принося покаяние, умолял о сем: по мно­жеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс.50:2). Итак, не ради иерея или закона услышан был сей муж, но ради покаяния, проповеду­емого в Церкви, потому что покаяние все превышает: оно препобедило закон. Прекрасно сказал Давид о покаянии: Богом моим прейду стену (Пс.17:30), потому что закон, как стена, препятствует нечестивому прий­ти к Богу; а покаяние дает ему крылья и делает, что, перелетая стену, находит он доступ к Богу. Не подчиняется законному приговору и, в покаянии припадая к Богу, показывает подзаконным иереям, что чего они не в состоянии очистить, то покаяние совершает даром. Сила его приближается к власти Спасителя, потому что кого не оправдывает за­кон, тех совершенными делает покаяние. Давид не был совершен, если судить по закону, но оправдан провозглашением Церкви. Покаяние спасло многих, тогда как закон грозил им смертью, если бы не покая­лись, как должно.

Горе еретикам, утверждающим, что нет покаяния; к ним принад­лежат и те, которые говорят, что нет Бога. Ибо если нет покаяния для людей немощных, требующих уврачевания, сие то же значит, что сказать: «Нет Господа Бога». Итак, докажи, что покаяние водворялось там, где страх наказания угрожал преступникам, и что нет покаяния в Церкви, где благодать, подобно солнцу, воссияла и достойным и недо­стойным. Бог благоизволил отменять Свои определения в синагоге, чтобы даровать покаяние, и отринет оное в Церкви? Невозможно то, что утверждают еретики. Покаяние тесно соединено с Церковью; оно знает, как тех, которые не коснеют в нечестии, приводить к Богу в веч­ную жизнь. Сам повелел до седмьдесят крат седмерицею отпускать со­грешившим против нас (Мф.18:22). Ужели же не превзойдет Он людей благостию? Мытарь препобедил фарисея смиренномудрием, а ты гово­ришь, что Бог немилостив; фарисей полагался на оправдания закона, а мытарь объявил грехи свои – и покаяние без дел оправдало исповеда­ющегося. Для чего же? Для того, чтобы многие обратились к покая­нию. Как же ты говоришь, что Бог немилостив и не приемлет покаяния грешников? Глаголи ты грехи твоя прежде, да оправдишися, – сказал Бог. И такое снисхождение превращаешь ты, еретик, в бесчеловечие?

Начало покаянию полагается на словах, потому что словесное ис­поведание есть предначатие покаяния. Потому и мытарю дается пред-начатие спасения; не совершенно освободил его Господь от долга, по­тому что несовершенное еще принес он покаяние. Познай из сего Бо­жию во всем точность и уразумей пользу покаяния; каково дело, такая дается награда. Словесно исповедался – и допущен к преспеянию в дея­тельном покаянии. Что говорит мытарь? Господи, милостив буди мне грешному (Лк.18:13). Что же на сие Христос? – Аминь глаголю вам, яко сниде мытарь оправдан... паче фарисея (Лк.18:14). Не сказал, что оправдан и освобожден от осуждения, чтобы дать нам образец, как долж­но приносить деятельное покаяние не словом только, но и делом. И Содом оправдан Иерусалимом, как сказал пророк Иезекииль (Иез.16: 52) не по причине добродетели его, а по избытку нечестия у иудеев в сравнении с содомлянами. Так и мытарь оправдывается сравнительно с фарисеем. Разбойник, исповедавшись словесно, спасается, потому что не было ему времени принести покаяние на самом деле; переменою своею показал он в себе стремление обратиться и деятельно, если бы дано бы­ло ему время; как за слово можно быть осужденным в нечестии, так по слову же можно оказаться и благочестивым. Моисей и молча вопи­ял ко Господу (Исх.14:15); следовательно можно получить прощение и за помысл. Павел сказал: Помолюся духом, помолюся же и умом (1Кор.14:15), чтобы показать тебе, как полезны и обе молитвы, и каж­дая из них, когда бывает для той или другой время; только надобно быть внимательным к духовному созерцанию.

Тебе говорю, отметающий покаяние: употребление его имеет место и в Церкви. Знаю, что ты утверждаешь, будто бы после крещения нет уже покаяния. Что ты говоришь? Бог даровал нам благодать сынопо­ложения в крещении и не даст благодати отпущения грехов? Даровав­ший великое не будет милостив к малым? Подающий мертвым воскре­сение не даст немощным исцеления? Даровавший ослепленным очам прозрение не очистит их от гноетечения? Очищающий загнившие язвы не попечется об имеющих на себе прыщи? Из рабства приведший в сво­боду откажется выслушать оправдание? Удостоивший сыноположения не приимет исповеди от сына? Из раба сделал Он сыном и не приимет погрешившего сына? Бог не гнушается тем, что велико и всего выше, то есть, именоваться Отцом человеков, и откажет Он в малом, – стать очищением для исповедающихся чад? Не убедишь ты меня, еретик, хотя и желательно тебе отрицать Божию благость. У меня есть источник; не имею нужды в твоей сухости. У меня Христос, и я обличу твое беззако­ние. За нас Он умер – и не ходатайствует о нас? За нас благоволил быть распятым – и откажется милосердовать о нас? Если столько возлюбил нас, что принял за нас заушения, то презрит ли томящихся гладом, имея у Себя источник милостей? Если кто при недостаточности захочет вы­купить раба или детище, и предложено ему будет или отдать выкуп, или умереть, то не предпочтет ли он заплатить выкуп? Если бы у Христа не было источника милостей, то, может быть, сказал бы иной: потому Он и умер, что не имел чем выкупить возлюбленного. Но Он совершил чрезвычайное – и не даст человеку маловажного? Не отверг нечеству­ющих – и не приимет кающихся? Призвал преступников закона – и отвратится от обращающихся? Помиловал хульников – и не умило­сердится над умоляющими Его? Или однажды Он милует, а в другой раз наказывает? Сегодня – Отец, а наутро – чужой? Сегодня изъявляет любовь, а наутро, по скудости, не сделает этого! Сегодня благ, а наутро жесток! Сегодня, вняв ласкательству, снабжает, а наутро, став благора­зумным, не дает Себя в обман! Прочь с такими умствованиями! Невоз­можное говоришь ты, человек! Бог неизменяем, непревратен. Павел говорит: Нераскаянна... дарования... Божия (Рим.11:29). Да и почему же, Сам повелев молиться: остави нам долги наша (Мф.6:12), переме­нил Свое намерение прощать грехи? Не оглашенным повелел молиться о сем. Не молитва ли это верных? Как же ты говоришь, что после кре­щения нет покаяния?

Отвечаешь ты – Павел говорит: Невозможно... просвещенных еди­ною... паки обновляти в покаяние... распинающих... себе Христа (Евр.6: 4,6), невозможно принимать преступников. Итак, кратко скажу тебе смысл сего учения, чтобы не продлилось слово при истолковании. Па­вел сказал не о покаянии, но о втором крещении, потому что крестив­шемуся во Христа невозможно быть крещенным снова. Сам апостол говорит: елицы во Христа... крестихомся, в смерть Его крестихомся (Рим.6:3). Итак, о крещении сказал, что падшим невозможно снова распинать Христа, то есть, снова креститься. Один крест – одно, гово­рит, и крещение. Ежели есть другой крест, – есть и другое крещение. К Евреям писал Павел и хотел доказать, что крещение Христово не есть что-либо обыкновенное. Они думали о крещении, что оно подобно со­вершавшимся под законом. Итак, в удостоверение их говорит: у нас не­возможно падшим креститься снова. Иудеи совершают различные кре­щения, как прежде обличил их Павел, рассуждая об очищении; и Хри­стос показал, что подзаконное крещение есть дело обыкновенное, потому что фарисеи непрестанно крещаются, пребывая нечистыми (Мф.23:25). Омывай, – говорит Он, – не внешность блюда, но вну­тренность полную хищения и горечи. Не о покаянии сказал Павел, что невозможно оно для просвещенных, но о перекрещивании.

Ты строишь все на умозаключениях, а я представлю во свидетель­ство дела апостола. Докажу тебе, что утверждаемое тобою клевета на апостола, и побужду покаяться. Что говорит он Галатам, отступившим от веры? Чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Хри­стос в вас (Гал.4:19). Поелику рождены они были с болезнями для Пав­ла, то есть искушениями и скорбями, то и сказал посему: паки болезную, потому что были уже крещены о Христе. Если же не отверг целой во граде церкви мужей, прежде верных, но отступивших от веры, а кре­ститься двукратно или многократно запрещал, то ужели некрещеным сказав: Течасте добре (Гал.5:7); кто вы прельстил есть не покоритися истине? (Гал.3:1). Ужели некрещеным так же сказал: Толика пострада­ете туне? Аще точию и туне (Гал.3:4). Ужели некрещеным сказал: Подаяй убо вам Духа Святаго и действуяй силы в вас, от дел ли закона, или от слуха веры? (Гал.3:5). А если апостол и принадлежащим к кли­ру не возбранял покаяние, то как утверждаешь, что после крещения нет покаяния?

Давид говорит: Духа Твоего Святаго не отыми от мене (Пс.50:13); как же не имеют покаяния согрешающие по принятии благодати Свята­го Духа? Он был пророк, но, согрешив, покаялся, и Бог простил ему, а мне, законно кающемуся, не простит? Давид говорит: Воздаждь ми ра­дость спасения Твоего (Пс.50:14), потому что по совершении им пре­любодеяния радость была у него отнята и возвращена покаявшемуся, так как и после сего, до самой смерти, Давид пророчествовал.

Апостол Петр, после того как поставлен был в апостола, совершил силы и знамения благодатию Святого Духа и крестил в Иерусалиме, отрекается от Христа и, покаявшись, не отвержен, потому что плакася горько (Мф.26:75), но сподобился сладостной благодати. Христос про­стил ему, потому что не может прощать человек, как скоро согре­шит кто против Бога. Соблазнился Петр настоящим мнением своим о Христе и не от Бога отрицается он, а напротив того, соблазн креста имеет оправданием мнение его о Христе. Потому и Христос как Бог, непроизвольно отрекшемуся скоро прощает. Христос и прежде креста был Бог, но Божество сокрыто было от всех живущих на земле. Петр не видел невидимого; увлеченный же видимым теперь поползнулся, одна­ко же, покаявшись, принят.

Петрово отречение не обращай для себя в повод к небрежению. Он увлекся за другими, а ты безмятежно должен хранить веру, как утвер­жденный долговременным учением. Он скоро приобрел Христа и сподо­бился прощения. А ты не знаешь еще, отпустит ли Он тебе грех или нет, ибо сего люди не могут прощать, хотя бы то были Ной, или Иов, или Даниил. Петра извиняет крайность, но гибель угрожает совращающимся без крайности. Ибо день Господень тма, а не свет (Ам.5:20).

Итак, есть, человек, покаяние, потому что нет ничего невозмож­ного для Бога. Нет покаяния для тех, которые торгуют покаянием. Кто в надежде на покаяние пребывает во грехе, тому нет покаяния. О тако­вых и сказано, что покаяние не имеет для них силы, потому что дума­ют, будто бы Богу приятны ругатели. Кто небрежет о Боге, чтобы благоугодить Богу, тому нет покаяния. Кто знает, что зло пагубно, и не перестает делать оное, тот не прощен будет по смерти, потому что слу­жил греху. На суде нет покаяния, потому что дело Судии не прощать, но произносить суд о поступках, в которых признаются. На суде по­следует определение; и как возможно приносить покаяние в воскресе­ние? Если бы воскресли мы для чадородия и устройства жизни, то была бы надежда на покаяние, потому что жизнь опять была бы училищем, и в нашей власти состояли бы и свободное произволение и разум. Ни­кто не видывал, чтобы пред судиею стоял разбойник без уз, а прелюбо­дей и расхититель гробов ходил спокойно. Так и для нас на суде будут узами обличение, стражею – предстояние с подсудимыми, порабоще­нием – совесть и стремление произволения, приводимо в бездействие исследованием Судии.

Не проповедую покаяния, чтобы не стать тебе небрежным, но и не отвергаю его, чтобы не впасть тебе в отчаяние. Не говорю: «Будь те­перь небрежен, тогда покаешься». Не учу грешить во время жизни и приносить покаяние на суде. И Пророк сказал, что нет исповедания во аде (Пс.6:6). И после крещения, согрешив, можно нам покаяться, но не должно быть небрежными, понадеявшись на покаяние. Если тот имеет на себе грех, кто зная, что хорошо, не делает сего, то кольми паче гре­шит, кто зная, что худо, делает это?

Если же покаяние – прекрасное дело, то отметающий оное дела­ет худо, и само покаяние вознегодует на него, зачем думал, будто бы оно боится худого, так что не в состоянии и помочь человеку. А если, услаждаясь грехом, будешь коснеть в нем, то покаяние отвратится от тебя, потому что знал ты, как оно хорошо, и предпочел ему грех. Покая­ние проповедует оставление грехов, но не терпит, чтобы пренебрегали им. С обращающимися оно неразлучно, и отвращается от пребыва­ющих во грехе. Послушай, что говорит Бог: нечестивый, пришед во глу­бину зол, нерадит (Притч.18:3); почему возопиют, – говорит еще, – и не имам услышати их (Зах.7:13).

Говоришь, что нет покаяния после крещения; а как же евангелист Иоанн сказал, что Христа ходатая имамы ко Отцу... и Той очищение есть о гресех наших, не о наших же точию, но и о всего мира? (1Ин.2:1-2). И себя включил здесь святой, желая показать, что покаяние простира­ется и на согрешивших по принятии даже столь обильной и высокой благодати, какую имел святейший евангелист Иоанн. Говоришь, что нет покаяния после крещения? Злой ты раб, зарывший талант свой в землю, потому что не проповедал покаяния, чтобы слово приобрело себе души грешников для избавления от осуждения и для спасения. Итак, знай, что нечестиво не верить покаянию.

С таланта начали мы слово, талантом и заключим, во много крат приумножая Богу спасение наше, да в воскресение приимет Он нас по милости, щедротам и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.